— Эй ты, вылезай. Чего сидишь? Хозяйка дома.

Грубоватая доброжелательность орнейцев возмутила короля. Он вскочил и, отбросив протянутую руку, спрыгнул на землю.

— Ваше высочество, представьте меня, — его голос дрожал от гнева.

— Господа, — Астин движением, исполненным царственного достоинства, поправила мокрые волосы, — этот человек спас меня из Лотеаны.

Вокруг послышался одобрительный гул голосов. Арвена дружески захлопали по спине.

— Вот тебе лошадь, приятель, — бросил через плечо Марк. — Поедешь с нами. Воистину, принцесса щедра, тебя наградят по-королевски.

Астин залилась тихим дразнящим смехом. Ее забавляла ситуация, но Арвен не разделял подобных чувств.

— Я не нуждаюсь в награде изменников Арелата, — глухо сказал он.

Львиный Зев понимал, чем рискует. Ведь он-то не был у себя дома, и ему здесь никто не подчинялся. Его жизнь и смерть сейчас зависели от благорасположения Астин — истинной хозяйки положения. И почему-то королю вспомнилось не то что дорогой он действительно много раз спасал принцессу, а то, что отнял у нее власть и свободу, понуждал выйти за себя замуж…

Вместо ожидаемой королем реакции всадники заржали, толкая друг друга локтями в бока и показывая на Арвена пальцами. Видимо, настолько его грязный и оборванный вид не вязался с властным тоном.

— Слушай, парень, — дружелюбно сказал Марк, свешиваясь с седла, — мы тебе морду набьем вечером, в ближайшем кабаке. А сейчас ты слишком мокрый, — он бросил быстрый взгляд на Астин и добавил уже более серьезным тоном: — К тому же ее высочество замерзла, и мы не можем дольше оставаться здесь. Поэтому прими нашу благодарность за госпожу и поехали, — капитан тронул пятками бока лошади.

Больше на Арвена никто не взглянул. Он вынужден был молча взгромоздиться на запасную лошадь и последовать за остальными. Астин молчала, и это было дурным знаком. Королю хотелось думать, что она просто пока не уверена в своей власти и не называет его из соображений безопасности. Вдруг ее подданные так ненавидят владыку Арелата, что способны заколоть его и бросить в голой степи на поживу воронам, несмотря на протесты принцессы? Но уязвленное самолюбие твердило Львиному Зеву совсем другое: «Она смеется надо мной, издевается, хочет выставить чуть ли не слугой! Подчеркнуть разницу, особенно теперь, когда у меня нет власти!»

Сзади он видел только согнутую спину принцессы, которой было все еще очень холодно. Но через несколько минут быстрой езды Астин действительно согрелась. Девушка распрямилась, обернулась к нему и махнула рукой, приглашая подъехать поближе.

— Я хочу знать, почему вы стреляли, Марк, — спросила она.

— Простите нас, ваше высочество, — на лице капитана появилось несчастное выражение, — я понимаю, что стрелять по маленькой безоружной лодке дико… но мы думали, что вы вёльфюнгские лазутчики. Они все время пересекают границу, ищут слабые места в обороне. И Совет Девяти…

— что за Совет Девяти? — нетерпеливо перебила его принцесса. — Какая вообще власть в Орнее?

— Простите, ваше высочество, — еще больше растерялся капитан, — просто вы…

— Свалилась, как снег на голову, — подбодрила его принцесса. — И ты не знаешь с чего начать, Марк?

— Да, — кивнул тот. — Так много всего случилось. Столько нужно объяснить… И я ведь не знаю, что вы знаете, чтобы не повторяться.

— Будем считать, что я ничего не знаю, — слабо усмехнулась принцесса. — Например, почему у тебя на плече одна золотая волчья голова, а не две? Ты больше не командуешь моей гвардией? Кто это решил?

По лицу капитана пробежала тень.

— Совет Девяти, — с усилием выговорил он. — Я недостаточно родовит. К тому же… — он осекся, — к тому же я был против того, чтобы сидеть сложа руки, когда вёльфюнги захватили Акситанию…

— Так Акситания взята? — не выдержал Арвен.

— Акситания пала, — отозвался Марк, отвечая не столько на возглас короля, сколько на удивленный взгляд принцессы. — Герцог мертв. А Совет Девяти не позволил нашим войскам выступить за пределы Орнея, когда Раймон просил о помощи…

— Чем они мотивировали отказ союзнику? — в голосе принцессы зазвучали гнев и боль.

Капитан мучительно сглотнул.

— Вашей смертью, принцесса.

— Моей смертью? Марк кивнул.

— Здесь было известно, что этот узурпатор взял Равванский замок, захватил вас в плен и увез в Лотеану. Затем Валантейн вместе с беотийским королем оккупировали Арелат, узурпатора убили, Вальдред погиб при невыясненных обстоятельствах. Вы исчезли, а Хаген короновал сына Львиного Зева и его наложницы.

Последнее известие, как громом, поразило короля. Он даже придержал лошадь, но этого никто не заметил. Все смотрели на Астин, а ее, судя по спокойному выражению лица, больше волновали события в соседней Акситании, чем давно пережитые арелатские страсти.

— Вот все, что мы знаем о большой войне, — развел руками Марк. — У нас здесь идет своя, маленькая, но едва ли не такая же подлая.

Принцесса кивнула, кажется, она понимала, о чем он говорит.

— Как только вы исчезли, — продолжал капитан, — главы девяти знатнейших родов объединились между собой и создали так называемый Совет Девяти, который и взял власть официально «до вашего возвращения», — в голосе Марка зазвучала грустная ирония. — Одновременно они объявили во всеуслышание, что «наша бедная благочестивая принцесса Астин Орнейская погибла от рук богомерзкого узурпатора, захватившего корону арелатских владык».

— Это ложь! — вырвалось у Арвена.

Но на его возглас снова никто не обратил внимания. Мало ли какие реплики позволяет себе этот угрюмый громила, в обществе которого их госпожа соизволила добраться домой. Кто он ей? Раб? Слуга? Попутчик? Пока она, во всяком случае, не приказывает ни убить, ни прогнать его. А дальше не их ума дело. Слава Богу, что принцесса сама вернулась в Орней, это Совет Девяти так тут всех… Примерно таким образом Арвен расшифровал мысли, отражавшиеся на лицах всадников.

— Поскольку же Раймон, герцог Акситании, был вассалом арелатского узурпатора, — продолжал Марк, — и даже, как говорят, его ближайшим другом, то, по словам Совета Девяти, он тоже несет ответственность за вашу гибель, а значит…

— Значит, нашелся прекрасный предлог, чтобы не послать в Акситанию помощь, когда Раймон попросил о ней, — закончила за капитана принцесса.

— Марк так и говорил на Совете, — раздались голоса ехавших рядом всадников. — Это было наше общее мнение, но Совет Девяти…

— В общем, меня разжаловали, сестренка, — совсем по семейному признался капитан. Он снял шлем и застенчиво взъерошил пальцами свои короткие рыжеватые волосы.

— Совет Девяти, Совет Девяти! — возмутилась Астин. — А вы куда глядели? Разве у войск нет своего голоса? Разве вам нечего было сказать?